Хруст. Хруст. Хруст. Это хрустит снег под моими ногами. Это так мило и здорово. Я улыбаюсь. В Египте нет снега. Да и родители сейчас спят. И не знаю, когда проснутся. Да я особо не чувствую, что скучаю по ним. Они особо и не занимались мной. А, плевать! Я уже привык быть один. И если раньше, когда был ребёнком, это одиночество давило на меня, то сейчас в одиночестве мне легче и проще. В одиночестве я чувствую себя более свободным. Я путешествую куда хочу и когда хочу. И вот сейчас я в Париже. Ах, Париж, Париж! Город-сказка, город-мечта. Я снова тут. Правда, в прошлые разы я неплохо повеселился. Со смертными. Ах, как давно сие было! Даже для меня. Но ощущения остались весьма приятными. Да и короток век людей. Они забыли то, что я тогда устроил. И вот поэтому я снова тут. Этот город ждал меня. Но как же он изменился за эти столетия! Но эти изменения лишь красили данный город. Здесь можно найти вдохновение. Я же писатель, как никак. Ой, чего только я за свою бессмертную жизнь не попробовал. И до сих пор ищу себя. Но не только поиски вдохновения меня в эту ночь вывели на улицы города на который спустилась тьма. Так же я вышел поохотиться. Вампир я, или кто? А так же я уже несколько дней наблюдал за парой  вампиров: молодым мужчиной и девочкой. Их, насколько я выяснил, звали Луи и Клодия. И если за охотой вампирской девочки я пару раз наблюдал, то Луи охотился, вот странное создание, на животных. Интересно, а встречали ли они других себе подобных? А вот это мы сейчас и проверим.
- Какая прекрасная ночь. Не так ли, Луи? И неужели решился оставить свою дочь в одиночестве? - с улыбкой на губах и усмешкой в голосе поинтересовался я.
Но и не это было главное. Я бы, наверное, не решился бы пробовать кровь животных. Это же такая гадость. Гадость и мерзость! Фу! И неужели кому-то может нравится такой способ питания? А Луи? Я был наслышан, что он ищет подобных себе. Ну не считая вампира, которой и обратил данный экземпляр. Я полуулыбаюсь-полуусмехаюсь, склонив в бок голову, рассматривая столь занимательного вампира, как этот.

Я мягко рассмеялся. Мягко и тихо. Но достаточно громко, чтобы мой смех услышал другой вампир, коим и был мой собеседник. Смех мой был  коротким. Я улыбнулся легко и беззаботно. Видимо, этот Луи стал вампиром не так уж и давно. И все его эмоции я сейчас читал, как открытую книгу. Настороженность и напряжённость. Не доверяет мне. Ну и правильно. Я бы тоже не открыл душу, или что там у нас, вампиров, незнакомцу, тем более сородичу. Не нападает. Тоже, в принципе разумно. Как знать, сколько соратников у незнакомца притаилось, и не известно, насколько он силён.
- Ах, Луи, Луи, - снова рассмеялся я, сложив ладони друг с другом, и прикасаясь указательными пальцами к своим губам. - Я простой одинокий странник, нигде не задерживаюсь надолго. Тебе не стоит меня опасаться. Мне нет дела ни до тебя, ни до Клодии. Если бы я хотел вас убить, сделал бы это несколько дней назад, когда вы более уязвимы. Но вы мне интересны. Признаюсь, я ни разу не встречал ребёнка-вампира и вампира, настолько ненавидящего свою суть, что опустился до поедания животных. Не буду делать секрета, что вы привлекли моё внимание и я не отказал себе в возможности понаблюдать за столь редкими экземплярами. Вы живые мне гораздо интересней целыми и ходящими, нежели прах.
Скрывать свои намерения? Зачем? Потом и не вспомнишь, что ты и кому говорил. Поэтому я предпочитаю говорить правду. Стараюсь не пересекаться с моим братцем, считаю себя странником-одиночкой и больше меня ничего не заботит, кроме меня самого. А это и впрямь весьма занятные экземпляры. Вегетарианец и бессмертное дитя - поистине потрясающая и уникальная парочка. Жаль уничтожать столь редкий вид. Я не стеснялся говорить всё, что думаю. Лишь рабы вынуждены лгать, а свободные люди всегда говорят правду. Рабом я себя точно никогда не считал.
- Ну и что нашему любителю животных по вкусу - крысы, кошки, собаки или кто-то ещё? - коротко рассмеялся вновь я, ведь вся эта ситуация в известном смысле  меня крайне забавляла.
Вот потому я и позволял себе беззаботно смеяться во мраке ночи.

- Кто чем питается - это личное дело каждого вампира. Я не собираюсь осуждать вас с Клодией, Луи, - рассмеялся я тихо, примирительно ставя руки ладонями вперёд. - Кто я - не так уж и важно. Вопрос в другом - кто ты. Нет, не спеши отвечать. Я прожил ни одно столетие, но так и не смог ответить себе чётко и ясно на этот вопрос. Как и не смог ответить себе точно на вопрос - для чего я живу. И живу ли.
Что-то меня потянуло в философию. К чему бы это. И я приблизился к Луи на расстояние одного шага, глядя ему в глаза. Мои губы улыбались, но не глаза. Я склонил голову в бок.
- А в чём видите смысл своего бессмертного существования вы, мой молодой сородич? Кто-то живёт, беря от своей новой жизни всё, что только можно, а кто-то просто существует, без цели, без мечты, - всё так же улыбаясь лишь губами спросил я, развернув ладони к небу.
Интересно, что же ты ответишь, Луи де Поинт дю Лак? Говорят, что сначала вампиры перенимают мировоззрение тех, кто их обратит, а уже потом формируют своё. По-моему, тот ещё бред. Меня обратила моя матушка, но она точно не делилась своим видением на этот мир. То, что я имею сейчас, это всё моё, без остатка.
- Всегда ли твоё видение было твоим? Или ты разделял его в начале пути с тем, кто тебя обратил? Я лично смотрю на этот мир своими глазами. Моя создательница лишь обратила меня и всё - у неё всегда были её дела. Дальше, после обращения, я познавал всё сам. С тобой, Луи, было так же, как со мной? Или твой создатель всё же тобой занимался? Я это спрашиваю, потому что это мне интересно. Ты не похож на то большинство, которое мне приходилось встречать за время моего путешествия в поисках познания. И, не скрою, меня это в тебе и привлекает. Я мало кому показываюсь, но тут - очень интересный случай. А Клодия? Мне рнаньше не приходилось встречать вампиров, обращённых в столь юном возрасте. И я спрашиваю - остановилась ли она в развитии или прожитые годы дают опыт и мудрость, что приходит по мере взросления? А что касается моего имени, то оно вам, Луи, уверяю, ничего не скажет. Но если вы хотите обращаться ко мне по имени, зовите - Ани. Это сокращение от моего имени.

- Как интересно, когда создатель и учитель - это разные создания. Как правило, те, кто создаёт, либо не учит, и приходится познавать всё самому, либо создателя ощущаешь, как родителя, - с отстранённой улыбкой на холодных губах произнёс я, а сам подумал: - "И только в моём случае меня родили дважды: на свет, как человек, и рождение вампиром. Моя мать - мой родитель, и мой создатель. Как странно". - И редко, когда создатель и создание расходятся в середине пути, ибо середина - это есть уже начатое обучение: тут либо начало, либо конец.
Я говорил тихо и спокойно. А затем замолчал. И подошёл на один неуловимый шаг к Луи, юному вампиру, обращённому так недавно. Моей улыбкой были лишь уголки губ, поднятые наверх. Я заложил свои руки за спину. И заглянул в его глаза.
- Ах мой бедный, потерянный Луи. Луи, Луи, Луи. Я вижу, ты потерян во тьме, вампир снаружи, человек - внутри. Это отражается в твоих глазах, и выражается в поступках. Ты ненавидишь свою суть, то, кем ты стал. Но мне пока неизвестна твоя история. Расскажи о том, как ты стал одним из нас? Желал ли дар? Было ли это насильно? Или в то время тобой давлело безразличие? Да, я встречал представителей всех трёх вариантов. Но все они не так сильно ненавидели себя-неживыми, как вы, месье де Понт дю Лак. А ведь отвергать себя - это опасно. Так и до самосожжения недалеко, - мои губы улыбались, глаза же были серьёзны.
Мне захотелось отчего-то помочь этому потерянному вампиру. К чему бы это? Наверное, скука. Давненько я не встречал столь уникальные экземпляры. Все те, кого я встречал, рано или поздно принимали себя, хотя, что греха таить, были и бунтующие дети, кто шёл наперекор всему. Но в глазах Луи я видел некую обречённость.
- Клодия, вампир-ребёнок, ведь все женщины - те же девочки. Просто игрушки с возрастом меняют. Кто её учитель, а кто создатель? И мне интересна история и её обращения. Да, я и сам ребёнок в глубине души. Меня можно назвать собирателем уникальных историй мира, закрытого для тех, чьё сердце всё ещё бьётся. Клодия для тебя - кто она для тебя? Сестра, дочь или кто-то, кто мог бы стать твоей спутницей, будь её тело, как у взрослой женщины? Не спеши с ответом. Время есть.

- Значит дочь? А это уже тоже интересно. Я знавал в своё время тех, кто из родительский отношений со временем становились любовниками. И я рад, что вызывал у вас смех, и именно такой, весёлый и беспечный. Значит, внутри вы, мой юный друг, Луи де Понт дю Лак, ещё живы. Жива в вас частичка человека, - улыбнулся я лишь кончиками губ. - Пусть она станет для вас путеводной нитью в мир, от которого вы оказались оторваны, любского мира. Берегите её, не спешите становиться тем, кто ходит и смеётся, но давно уже мёртв, кто потерял себя в этой тьме, слившись с нею. Но и не стоит свой вампиризм принимать как чужеродное. Это тоже частичка тебя, мой юный друг. Сделай её щитом для себя-человека. А твоя человеческая частичка поможет не слиться с той тьмой, с которой едины многие из нас.
Этот смех стал показателем для меня, что пока что не смотря на то, что я наслышан был о нём, Луи пока жив внутри, а значит у него есть, чему радоваться в этой жизни.
- Но придёт время для сна. Каждый из нас устаёт, засыпая на десятилетия, века. Это не тот сон на несколько часов, пока светит солнце. А тот, в котором тьма - есть нечто спасительное, как ночь после долгого и трудного дня. Через это проходит каждый. Наступит день, и ты поймёшь, что устал. И заснёшь. Такое же будет время и для твоей дочери, Клодии. А насчёт твоего создателя - либо он уже в нём, либо и его час в ближайшее время наступит. Я сам через такое проходил. Смысл жизнь - Клодия. А что ты будешь делать, если её не станет - она уйдёт, или её уничтожат? Задумывался ли ты, кто кому нужнее - она тебе, или ты ей? И что вы есть друг без друга? Расскажи мне, что ты чувствовал в те первые дня, когда рядом с тобой не было того, кто создал тебя, кто был старше тебя? Было ли твоё естество направлено на себя лично, или же всё на ту же Клодию? И что бы ты делал, не будь Клодии с тобой? Ты остался бы один, того, кто тебя обратил - нету. Что бы ты испытал? Радость? Сомнения? Тревогу? Или что-то ещё? - всё ещё улыбаясь лишь одними губами, спросил я, чтобы понять, ведомый ли Луи, ведущий, или нечто среднее.
У меня лично было видение того, что Луи всё же из ведомых, кто не способен сам принимать серьёзные решения.

Отредактировано Anikil (2019-02-01 17:04:08)

- Луи, Луи! - протянул я тянуче, лишь улыбнувшись при это так, чтобы моя усмешка была похожа именно на улыбку. - Ты так зависим от Клодии, что сразу теряешь холодность ума и трезвость рассудка. Сейчас эта вампирша - твоя слабость, через которую тебя шантажом можно заставить сделать всё, что нужно другим. Так нельзя Луи, так нельзя.
Я покачал лишь головой.
- Я лишь поинтересовался, что ты сам - без Клодии, этого вечного ребёнка, личность или её тень, а ты сразу встрепенулся, надумал себе опасность для неё. Может так произойти, что её похитят. И чтобы вернуть свое "дитя", ты сделаешь то, что скажут тебе её похитители. Если попросят, даже убьёшь, на кого укажут. Сделай Клодию своей силой. Ведь враги есть у всех, даже у меня. Не сомневаюсь, есть они и у тебя, и у твоей Клодии, которой, к слову, если и грозит какая опасность, то мне об этом ничего не известно. Так что успокойся, и подумай над тем, что я тебе сказал. Впрочем, это не я нянька для вечной маленькой девочки.
Я и сам говорил тихо, чтобы меня слышал только Луи. Таких, как он, я пока не встречал. Это был человек в теле вампира, с его слабыми сторонами, привязанностью, и прочим. Я не видел в нём вампира. Пусть он и говорит мне, что не отвергает, но это - обман, в котором, возможно, он даже сам себе не признаётся.
- Представь, что тебе предложили снова стать человеком. Согласился ли ты на это предложение или отказался? Спрашиваю, поскольку, не скрою, мне это интересно. Как знать, может не сейчас, но в будущем, кто-то изобретет такой способ. Только вот вопрос в другом: готов ли отказаться от подобного предложения или всё же будешь готов принять его. Если окажешься, не станет ли Клодия одной из причин для отказа? Или окажешься, потому что вампир - твоя вторая суть?
Я лишь беззлобно усмехался, с иронией глядя на Луи, прямо ему в глаза. Отстранять его от себя я не стал. А он забавный, этот Луи. Эдакая вампирская непосредственность. Все его чувства, волнения, тревоги, всё это было отражено на его лице, и говорило за него без слов.

- А став взрослее физически, захочет ли она дожить свои дни до конца, как человек, или предпочтёт снова стать такой, как ты или и я? - всё же это был человек в теле вампира, да и Луи тут скорее ведомый.
Ведь за весь наш разговор он так и не заговорил о себе, не ответил ни на один из моих вопросов. И не ответил о своих планах, если или когда он окажется совершенно один.
- Видимо ты так привязан к Клодии, что не видишь себя без неё. Я встречал несколько пар бессмертных, вроде нас с тобой, у кого-то эти отношения были родитель-ребёнок, а у кого-то и как у любовников. Но все они на время или навсегда расставались. Если вы с ней пока не разлучались, то наступит время, и вы так же решите разойтись. И я более, чем уверен, что инициатива будет исходить от Клодии. Либо вас разлучит тот или иной случай. Я это говорю исходя из собственных наблюдений, - с лёгкой и ироничной усмешкой произнёс я. - Например, Клодию могут похитить без каки-либо условий и связи с тобой. Это так...мои предположения. А ты, Луи, всё так же сентиментален, мечтаешь о том, чтобы увидеть то, что можно увидеть на картинах или где ещё, например, в театре, но что совершенно бесполезно с практической точки зрения.
Я коснулся своей рукой, точнее её тыльной стороной, щеки Луи. Затем мои пальцы спустились вниз, коснувшись губ. И на этом исследование его тела прервалось.
- А что мешает тебе увидеть голубое море, скажем, ночью, при свете Луны? Или ты так жаждешь увидеть Солнце, что тебя не влечёт красота Ночи? - тихо рассмеялся я. - Это желание того, кто ослеп и лишь поэтому хочет увидеть дневное светило. Ты - не вампир. Ты просто ослепший человек, в отличие от которого ты видишь не абсолютную тьму, но Ночь. Это говорит о том, что ты не до конца прожил то, что тебе отпущено. Насладись этой жизнью, как человек. Делай то, к чему тебя тянет. Проживи так, как хотел бы прожить будучи человеком. И лишь как только твой человек внутри тебя умрёт, то увидишь Ночь такой, какой вижу её я. Увидишь, и, надеюсь, сможешь полюбить. Ибо Истинная Ночь - прекрасна.